Вспоминает Ольга Рожманова*:


Как я сейчас понимаю, главной воспитательной доктриной Ирины Павловны и Ивана Ефимовича было научить детей любви к прекрасному окружающему миру, любви к знаниям, и, что самое главное, – друг к другу. И это действительно им удалось. С тех пор мир для нас стал намного шире, но и сейчас самые близкие и верные для нас – школьные друзья...


Згадує Леся Коваленко*


Я вдячна Богу, бо на стежці свого життя зустріла Івана Юхимовича Коваленка – Поета, Патріота України, Учителя.

Вспоминает Святослав Хрыкин:*


"С семьей Коваленок, Ириной Павловной, Иваном Ефимовичем, а затем и их детьми, мне посчастливилось познакомиться в 1987 году. Я не буду рассказывать всей истории, как произошло это знакомство.

Згадує Лариса Куровська:*


"Я вважаю, що варто якомога частіше читати вірші Івана Коваленка і нашій молоді, і старшому поколінню. Я радію, що доля звела мене з Іваном Юхимовичем і Іриною Павлівною, а в останні роки ми познайомилися з Марією Іванівною. Дуже сумую, що немає Ольги Михайлівни Рожманової – вона справді була ангелом-охоронцем цієї сім’ї.

Вспоминает Игорь Виноградов*


Я в числе прочих принадлежал к группе «юрковцев» - черниговских творческих людей, объединившихся с целью возродить поэтическое имя Игоря Юркова, поэта 20-х годов, связанного с семьей Ирины Павловны, жены поэта. Именно так нас и называли в доме под акациями, куда мы приходила, когда Иван Ефимович и Ирина Павловна приезжали в Чернигов.

Інтерв'ю з дочкою поета для газети "Факти"


Радислав КОКОДЗЕЙ специально для "ФАКТОВ"

 

"КАК "ПРОПУСК" В НАШ ДОМ, НЕЗНАКОМЫЙ ЧЕЛОВЕК ПРЕДЪЯВИЛ ЛИСТОЧЕК ПАПИРОСНОЙ БУМАГИ СО СТИХОТВОРЕНИЕМ МОЕГО ОТЦА"

 

О судьбе самобытного украинского поэта Ивана Коваленко, чье творчество лишь сейчас обрело признание, рассказывает его дочь Мария Кириленко

 

В январе нынешнего года поэту-диссиденту Ивану Коваленко исполнилось бы 85 лет. Всю жизнь он учительствовал в Боярке на Киевщине. И всю жизнь писал стихи, судьба которых была так же непроста, как и судьба их автора. Лагерный срок Иван Коваленко отбывал вместе с Иваном Свитлычным, Валерием Марченко, Евгеном Пронюком, Семеном Глузманом. Осужденный за "украинский буржуазный национализм", он сам называл себя "западником". В зоне дружил и с украинскими шестидесятниками, и с воинами УПА, и с русскими диссидентами Буковским и Балахоновым. А особым преследованиям лагерного начальства подвергался за то, что учил евреев, готовящихся к эмиграции, английскому языку... Сегодня стихи Ивана Коваленко изучают в школах. В национальном союзе писателей Украины минувшей осенью состоялся вечер его поэзии. А совсем недавно вечера его памяти прошли и в нескольких вузах Киева. Почему только сейчас, через три года после его смерти, к Ивану Коваленко пришло настоящее признание? С этого вопроса начался наш разговор с дочерью покойного поэта Марией Ивановной Кириленко.


Фактор икс, или полвека спустя...


Радислав КОКОДЗЕЙ

 

 

Мы сейчас все чаще задумываемся о настоящем и будущем нашей школы. И это понятно: ведь от того, как мы учим детей сегодня, зависит судьба будущих поколений и нашей страны. Есть много поводов для беспокойства: и падение престижа учительской профессии, и факты коррупции в учительской среде, и то, что при все усложняющихся программах дети заканчивают школу куда более безграмотными, чем буквально несколько десятилетий назад. Мне кажется, что нужно остановиться в написании все более сложных учебников и в погоне за введением бесконечных новшеств в системе народного образования и задуматься: куда мы идем? Без осмысления того лучшего, что было в школьном образовании раньше, невозможно двигаться вперед. Но главная наша проблема — это личность учителя, его нравственные качества, его готовность к тяжелому и жертвенному труду. Почти бескорыстному, как в наше время. Ответы о будущем нужно искать в прошлом… И мне кажется, что рассказ о супружеской паре учителей Иване Ефимовиче и Ирине Павловне Коваленко из города Боярка, расположенного под Киевом, если не ответит на многие вопросы, то хотя бы поставит их, что, на мой взгляд, тоже немаловажно.


Нас, дітей дисидентів, безліч...


Автор: Марія КИРИЛЕНКО

Упродовж тривалого часу напередодні такого любимого всіма старого Нового року, коли панує святковий настрій і не хочеться думати про сумне, залишалася майже непоміченою трагічна дата в історії України - чергова річниця початку репресій проти української творчої інтелігенції. Репресії розпочалися 12 січня 1972 року, не припинялися протягом майже півтора року й знаменували марні спроби тоталітарної системи задушити прагнення українського народу до свободи і незалежності. Близько сотні яскравих представників руху шістдесятників були заарештовані й кинуті в табори; обшуки зачепили тисячі людей; десятки тисяч були піддані допитам і залякуванню. Саме ця хвиля репресій кинула за грати таких видатних діячів, як Іван Світличний, Євген Сверстюк, В'ячеслав Чорновіл, Василь Стус, Семен Глузман, Валерій Марченко. Був серед них і мій батько - Іван Коваленко, вчитель і поет із м.Боярка. Я могла б дуже багато розповісти і про нього, і про нашу сім'ю, але торкнуся лише того, що, як мені здається, співзвучне нашому часу.
13 січня 1972 року не віщувало особливих веселощів у нашому домі. Батькам затримували їхні скромні вчительські зарплати, батько на тлі грипу мав загострення ревматизму. Але моя ще дитяча душа все-таки чекала свята. Ми планували скромно, без гостей, зустріти старий Новий рік і відзначити татів день народження. Традиційно величезна сосна поблискувала в кутку кімнати ліхтариками, я з нетерпінням чекала повернення батьків і брата з роботи, таких цікавих передсвяткових клопотів... Але саме мені довелося відчинити двері серйозним дядькам у пижикових шапках. У свої 14 років я відразу зрозуміла, що це все - кінець такого затишного сімейного життя, кінець відчуття безпеки й захищеності, кінець безтурботності й межа між дитинством і дорослим життям.

Нас, детей диссидентов, великое множество…


Автор: Мария КИРИЛЕНКО

 

В канун так любимого всеми старого Нового года, когда царит праздничное настроение и не хочется думать о грустном, в течение долгого времени оставалась почти незамеченной трагическая дата в истории Украины — очередная годовщина начала репрессий против украинской творческой интеллигенции. Начавшись 12 января 1972 года, репрессии продолжались в течение почти полутора лет и знаменовали тщетные попытки тоталитарной системы задушить стремление украинского народа к свободе и независимости. Около сотни ярких представителей движения шестидесятников были арестованы и брошены в лагеря; обыски затронули тысячи людей; десятки тысяч были подвергнуты допросам и запугиваниям. Именно эта волна репрессий швырнула за решетку таких выдающихся деятелей, как Иван Свитличный, Евгений Сверстюк, Вячеслав Чорновил, Василий Стус, Семен Глузман, Валерий Марченко. Был среди них и мой отец Иван Коваленко, учитель и поэт из г.Боярки. Я могла бы очень много рассказать и о нем, и о нашей семье, но затрону лишь то, что, как мне кажется, созвучно нашему времени.

13 января 1972 года не предвещало особого веселья в нашем доме. Родителям задерживали их скромные учительские зарплаты, отца на фоне гриппа прихватил ревматизм. Но моя еще детская душа все-таки ждала праздника. Мы собирались скромно, без гостей, встретить старый Новый год и отметить папин день рождения. Традиционно огромная сосна поблескивала в углу комнаты фонариками, я с нетерпением ждала возвращения родителей и брата с работы, таких интересных предпраздничных хлопот… Но именно мне довелось открыть дверь серьезным дядям в пыжиковых шапках. В свои 14 лет я сразу поняла, что это все — конец такой уютной семейной жизни, конец ощущению безопасности и защищенности, конец беззаботности и рубеж между детством и взрослой жизнью.